Восток - дело тонкое

Сэй-Сенагон

записки у изголовья

278. Мальчики, которые помогают заклинателю демонов…

Мальчики, которые помогают заклинателю демонов, отлично знают свое дело.
Когда совершается обряд очищения, заклинатель читает молитвословия богам, а присутствующие благоговейно ему внимают.
Не успеет он сказать: «Побрызгайте вином или водой», — как мальчики проворно вскакивают с мест и выполняют все, что надо.
Ведь бывают же смышленые люди, кому и приказывать не надо. С каким удовольствием я наняла бы их к себе на службу!

Прекрасная песня «Молитва матерей»


https://www.youtube.com/watch?v=YyFM-pWdqrY&t=61s

Сэй-Сенагон

записки у изголовья

279. Как-то раз в пору третьей луны…

Как-то раз в пору третьей луны я провела Дни удаления в доме одного своего знакомца. Это было скромное жилище в глухом месте. Сад не мог похвастаться красивыми деревьями. Одно из них называли ивой, но не было у этого дерева очарования настоящей ивы, листья торчали широкие, уродливые.
— Вряд ли это ива, — заметила я.
— Но право же, бывают такие, — уверяли меня. В ответ я сложила стихи:

Как дерзко, как широко
Ива размалевала
Тонкие брови свои,
В этом саду весна,
Боюсь, лицо потеряет.

В другой раз я снова отправилась провести Дни удаления в столь же скромном жилище.
Уже на второй день мне стало так тоскливо, что казалось, я и часа там не выдержу.
Вдруг — о счастье! — ко мне пришло письмо.
Госпожа сайсё красиво начертала на листке тонкой зеленой бумаги стихотворение, сложенное императрицей:

Как жить я могла, скажи,
Долгие, долгие годы,
Пока не узнала тебя?
Теперь я едва живу,
А мы лишь вчера расстались..,

А внизу госпожа сайсё приписала:

«Каждый день разлуки с вами длится тысячу лет. Скорее, с первыми лучами рассвета, спешите к нам!»
Добрые слова госпожи сайсё доставили мне большую радость. Тем более не могло меня оставить равнодушной послание императрицы.
Я сочинила в ответ стихотворение:

Так, значит, печальна ты
В своих заоблачных высях?
Пойми же, с какою тоской
Гляжу я на день весенний
В убогом домишке моем!

А госпоже сайсё я написала:

«Боюсь, что этой же ночью меня постигнет судьба младшего военачальника: не доживу до утра».

Я вернулась во дворец на рассвете.
— Мне не очень понравилась в твоем вчерашнем стихотворении строка: «Пойми же, с какою тоской…»
Все дамы тоже нашли ее неуместной, сказала императрица.

Я сильно опечалилась, но, вероятно, государыня была права.

О новом кумире

Кое-где существуют еще народы и стада, но не у нас, братья
мои; у нас есть государства.
Государство? Что это такое? Итак, слушайте меня, ибо
теперь я скажу вам свое слово о смерти народов.
Государством называется самое холодное из всех холодных
чудовищ. Холодно лжет оно; и эта ложь ползет из уст его: "Я,
государство, есмь народ".
Это -- ложь! Созидателями были те, кто создали народы и
дали им веру и любовь; так служили они жизни.
Разрушители -- это те, кто ставит ловушки для многих и
называет их государством: они навесили им меч и навязали им
сотни желаний.
Где еще существует народ, не понимает он государства и
ненавидит его, как дурной глаз и нарушение обычаев и прав.
Это знамение даю я вам: каждый народ говорит на своем
языке о добре и зле -- этого языка не понимает сосед. Свой язык
обрел он себе в обычаях и правах.
Но государство лжет на всех языках о добре и зле: и что
оно говорит, оно лжет -- и что есть у него, оно украло.
Все в нем поддельно: крадеными зубами кусает оно,
зубастое. Поддельна даже утроба его.
Смешение языков в добре и зле: это знамение даю я вам как
знамение государства. Поистине, волю к смерти означает это
знамение! Поистине, оно подмигивает проповедникам смерти!

Рождается слишком много людей: для лишних изобретено
государство!
Смотрите, как оно их привлекает к себе, это многое
множество! Как оно их душит, жует и пережевывает!
"На земле нет ничего больше меня: я упорядочивающий перст
Божий" -- так рычит чудовище. И не только длинноухие и
близорукие опускаются на колени!

Государством зову я, где все вместе пьют яд, хорошие и
дурные; государством, где все теряют самих себя, хорошие и
дурные; государством, где медленное самоубийство всех --
называется -- "жизнь".
Посмотрите же на этих лишних людей! Они крадут
произведения изобретателей и сокровища мудрецов: культурой
называют они свою кражу -- и все обращается у них в болезнь и
беду!

Свободною стоит для великих душ и теперь еще земля.
Свободных много еще мест для одиноких и для тех, кто
одиночествует вдвоем, где веет благоухание тихих морей.
Еще свободной стоит для великих душ свободная жизнь.
Поистине, кто обладает малым, тот будет тем меньше обладаем:
хвала малой бедности!
Там, где кончается государство, и начинается человек, не
являющийся лишним: там начинается песнь необходимых, мелодия,
единожды существующая и невозвратная.
Туда, где кончается государство, -- туда смотрите,
братья мои! Разве вы не видите радугу и мосты, ведущие к
сверхчеловеку? --
Так говорил Заратустра.

Посещение мудрости

В ночной тишине пришла мудрость и стала около моего ложа. Она посмотрела на меня взглядом нежной матери, отерла мои слезы и сказала:
«Я услыхала вопли твоей души и пришла ее утешить. Открой мне свое сердце, и я наполню его светом. Проси меня, и я укажу тебе путь истины».
Я заговорил:
«Кто я, о мудрость, и как я пришел в это ужасное место? Что значат эти великие мечты, множество книг и дивные рисунки? Что это за мысли, которые пролетают, как стая голубей? Что это за речь, нанизываемая сознательно, рассыпаемая с наслаждением?
Что это за выводы – то печальные, то радостные, обнимающие душу, окружающие сердце? Что это за глаза, смотрящие на меня, созерцающие мои глубины, отворачивающиеся от моих страданий? Что это за голоса, оплакивающие мои дни, воспевающие мою слабость?
Что это за юность, которая играет моими стремлениями, издевается над моими привязанностями, забывает дела вчерашнего дня, радуется ничтожеству настоящего, отвращается от медлительности завтрашнего дня?
Что это за мир, влекущий меня, не знаю куда, ставящий меня в место унижения? Что это за земля, разверзающая пасть свою для поглощения тел, раскрывающая грудь свою для внедрения жадности? Что это за человек, довольствующийся любовью и счастьем, хотя пред достижением их – пропасть; ищущий поцелуя жизни, а смерть его заушает; покупающий минуту наслаждения за год раскаяния; предающийся дремоте, когда к нему взывают сны; плывущий с потоками глупости к заливу мрака?
Что это все, о мудрость?»

И отвечала она:
«Ты хочешь, смертный, видеть этот мир оком Бога, а тайны грядущего мира хочешь понять человеческой мыслью. И это предел глупости. Пойди в поле, и ты увидишь, как пчела летает вокруг цветов, а коршун низвергается на добычу. Войди в дом твоего соседа, и ты увидишь, как ребенок восхищен лучами огня, а мать занята своими домашними делами. Будь и ты как пчела, а не проводи дней весны, созерцая действия коршуна. Будь как ребенок и радуйся лучам огня, а свою мать оставь с ее делами.
Все, что ты видишь, было и будет ради тебя. Множество книг, дивные рисунки и прекрасные мысли – это призраки дум, пришедших раньше тебя. Речь, которую ты ткешь, – связь между тобой и твоими братьями-людьми.
Выводы печальные и радостные – это зерна, брошенные прошлым в поле души, и их пожнет будущее... Юность, играющая твоими склонностями, – она же открывает врата твоего сердца лучам света. Земля, разверзающая свою пасть, – она же освобождает твою душу от рабства тела.
Этот мир, мчащийся с тобой, – твое сердце. Сердце твое и есть все то, что ты считаешь миром. Этот человек, которого ты видишь глупым и жалким, – он пришел от Бога, чтобы научиться радости через печаль и познанию от мрака».

Мудрость положила свою руку на мой пылающий лоб и добавила:
«Иди вперед и никогда не останавливайся, потому что впереди совершенство! Иди и не бойся терниев на дороге: они дают вылиться только испорченной крови».

Джебран

Мечтанья прах! Им места в мире нет.
А если б даже сбылся юный бред?
Что, если б выпал снег в пустыне знойной?
Час или два лучей – и снега нет!

Хайям

Всю ночь до рассвета
Вспоминал о тебе, любимая
Кто сорвал с тебя кэса
Чей отразился коралл
В зеленой воде?


Рубоко Шо

Учение для человека — все равно что ветви и листья для дерева.
Без него он просто не сможет жить.

Твои крепости - это люди;
Твои стены - это люди;
Твой союзник - взаимопонимание;
Твой враг - неприязнь.

Такэда Сингэн

Даймё и полководец Японии периода Сэнгоку ("Воюющих провинций", 1467 - 1568 гг.).

Белый лист

притча

Пришло время Мастеру проверять своих учеников. Он позвал троих, взял белый лист бумаги, капнул на него чернила и спросил:
— Что вы видите?

Первый ответил: «Черное пятно». Второй: «Кляксу». Третий: «Чернила».
Мастер поставил всем троим низкую оценку.

Ученики спросили:
— Почему?
Мастер сказал:
— Никто из вас не увидел белого листа.

Что там, за ветхой занавеской Тьмы
В гаданиях запутались умы.
Когда же с треском рухнет занавеска,
Увидим все, как ошибались мы.

Хайям

Глаз

Однажды Глаз сказал:

– За этими долинами я вижу гору в синеватой дымке тумана. До чего же она красива!

Его слова долетели до Уха, которое напрягло свой слух, а потом удивленно спросило:

– Где же тут гора? Что-то ее не слыхать.

– Я все пытаюсь нащупать ее или хотя бы дотронуться до нее, да все напрасно – ничего похожего на гору не нахожу, – промолвила Рука.

– Никакой горы здесь нет, я не слышу ее запаха, – изрек Нос.

Тут Глаз посмотрел в другую сторону, и все разом заговорили о чудном наваждении, примерещившемся ему, и сошлись на том, что с Глазом творится что-то неладное.

Джебран

Подле кровати
Искусно точеной
Ты нежно прижалась ко мне
Переступила наряд свой
Но отчего я дрожу?

Рубоко Шо

Если не уважать мудрецов, то в народе не будет ссор. Если не ценить
драгоценных предметов, то не будет воров среди народа. Если не видеть
желаемого предмета, то не будут волноваться сердца народа.

Поэтому управление мудрого человека делает их сердца пустыми, а желудки
полными. Оно ослабляет их волю и укрепляет их кости. Оно постоянно стремится
к тому, чтобы у народа не было знаний и страстей, а имеющие знания не смели
бы действовать.
Осуществление недеяния [мудрецом] всегда приносит спокойствие.

Лао Цзы

Кэнко-хоси, древний автор, дает нам описание любви вдумчивого человека, однако он, вероятно, был уже стар, когда писал это.

“Мужчина, который не знает толка в любви, будь он хоть семи пядей во лбу, — неполноценен и подобен яшмовому кубку без дна. <…> При этом, однако, нужно стремиться к тому, чтобы всерьез не потерять голову от любви, чтобы не давать женщине повода считать вас легкой добычей. <…> Ничто так не приводит в смятение людские сердца, как вожделение. Что за глупая шутка — человеческое сердце! Вот хотя бы запах — уж на что вещь преходящая, и всем известно, что аромат — это нечто, ненадолго присущее одежде, но несмотря на это, не что иное, как тончайшие благовония неизменно волнуют наши сердца.

Рассказывают, что отшельник Кумэ, узрев однажды белизну ног стирающей женщины, лишился магической силы. Действительно, когда кожа на руках и ногах чистая, формы их округлы, а тело красиво своей первозданной красотой, может, пожалуй, случиться и так.
”
(пер. В. Горегляда)

Да, Ёсида Кэнко-хоси жил очарованиями прошлого.



Ёсида Кэнко

Как подумаешь о цветах сердца человеческого, что блекнут и осыпаются даже без дуновения ветерка,- становится печальнее, чем от разлуки с умершим, когда постигаешь переход в мир за пределами нашего, ибо не забыть ни одного слова из тех, коим некогда ты внимал столь проникновенно.

Поэтому были люди, жалевшие, что окрасится белая нить, печалившиеся, что дорога разделится на тропы.

Среди «Ста песен времен экс-императора Хорикава» есть такая:

У дома милой,
Что была мне некогда близка,
Давно заброшена ограда.
Остались лишь фиалки,
Но и они смешались с тростником.

Грустная картина. Видимо, так все и было.

Кэнко Хоси "Записки от скуки"
август 1330 года — сентябрь 1331 года

Все ароматы жадно я вдыхал,
Пил все лучи. А женщин всех желал.
Что жизнь? – Ручей земной блеснул на солнце
И где-то в черной трещине пропал.

Хайям