Вечность пахнет шерстью

Вечность пахнет шерстью

(какой он был, ушедший год)

Михаил Ременников, обозреватель

Если верить календарям и не верить своим глазам, то на дворе – январь. А значит, время подводить итоги и делать прогнозы. Первое, что бросается в глаза – 2006-й оказался роковым для многих авторитарных лидеров. Под занавес года ушли из жизни Пиночет, Ниязов и Хусейн. Три очень разных смерти – Пиночет до суда не дожил, Хусейн его пережил, Туркменбаши отошёл в мир иной с почестями восточного полубога. Не повезло больше всех Саддаму, но, в принципе, на его месте легко представить любого из этой тройки.

Профессиональный риск диктатора: хочешь «постоять на мавзолее» – будь готов к эксцессам. Если повезло – останешься в памяти как герой и пророк, если нет – разделишь судьбу Саддама и дуче Бенито. В этом отношении интересен пример тяжело заболевшего, но пока не сдающего позиции команданте Кастро – патриарх кубинской революции под конец жизни обзавёлся целой плеядой последователей, столпившихся, так сказать, у самого изголовья.

Красный пояс в Латинской Америке продолжает стремительно расти. «Большое колючее дерево» международной политики, великий и ужасный Уго Чавес, больше не одинок – в Боливии знамя Фиделя подхватил стихийный революционер индейского происхождения Эво Моралес, а в Никарагуа в декабре состоялось «второе пришествие» марксиста Даниэля Ортеги, имя которого знакомо моему поколению с самого детства – усилиями позднесоветской массовой пропаганды.

Любопытно, что Ортега вступает в должность только 10 января, но уже успел назвать казнь Саддама преступлением. Ещё любопытнее, что поздравить его приедут не только Чавес с Моралесом, но и примкнувший к ним иранский харизматик Ахмадинежад, который не имеет никакого отношения к идеям Маркса и Троцкого, но зато, как и Чавес, любит пугать Америку нефтяным кризисом.

Таким образом, помимо обычной циклической смены левых и правых элит (герои прошлой волны – Че Гевара, Альенде, Кастро – так или иначе сошли на нет), налицо попытки создания некой международной оси, главные черты которой – антиамериканизм и популизм, а левая идеология – скорее ширма. Даже Ортега отошёл от былого экстремизма и начал позиционировать себя как добрый католик.

Да и сам Чавес не прочь поиграть на этом поле – по сообщениям зарубежных информагентств, философские взгляды католика Чавеса весьма эклектичны – он легко цитирует на память Библию, работы Боливара и учителей дзэн. Кроме того, Чавес – индеец и, как пишет Маркес, приписывает благосклонность фортуны волшебной силе старинной шерстяной накидки, перешедшей к нему от прадеда.

Разумеется, в Ватикане косо смотрят на подобных адептов, но в большей мере Святой Престол сейчас обеспокоен ситуацией в мусульманском мире. Папа Ратцингер, вроде бы ни на шаг не отошедший от осторожной политики Папы Войтылы, тем не менее, успел изрядно испортить отношения с приверженцами ислама – при нём разразился скандал с карикатурами на Пророка Мохамеда, его неосторожные высказывания об исламе породили бурю негодования в арабском мире.

Как на грех, летом, ко всему прочему, разгорелась война в Ливане, а ближе к зиме боевики ХАМАС и ФАТХ устроили нечто вроде гражданской войны в Палестине. Как известно, блокада банковских счетов автономии вынудила лидера ХАМАС отправиться в «мировое турне», из которого он и привёз пресловутый чемодан денег. Махмуд Аббас своим сторонникам, очевидно, денег чемоданами не возит, что, разумеется, не может не приводить к взаимным обидам.

В общем, цены на нефть в 2006 г. могли бы легко взлететь до обещанных экспертами и Чавесом 100 долл. за баррель, если бы в дело не вмешалась погода – силы природы, очевидно, пока что ещё не подвластны шерстяной накидке венесуэльского лидера. Глобальное потепление растопило лёд в сердцах нефтяных медведей – аномально тёплая зима в США и Европе прекратила безумное ралли на сырьевых рынках.

В свою очередь финансовый гуру Алан Гринспен, уступивший год назад кресло главы ФРС более молодому коллеге, Бену Бернанке, всё в том же урожайном на события декабре своим рассчитанно-неосторожным заявлением обрушил доллар – слово старого гуру по-прежнему стоит дорого. Другой биржевой гуру, Уоррен Баффет, имеющий стойкую репутацию диснеевского Скруджа, в прошлом году завещал огромное состояние благотворительному фонду своего друга Билла Гейтса. Родственников обделил, но жест широкий.

Ещё один широкий жест, но скорее в обратном направлении, планирует совершить всё тот же неугомонный Чавес. Буквально на днях Венесуэла сделала очередной шаг в социализм – президент взялся за национализацию телефонных компаний и генерирующих мощностей в энергетике. Под угрозу деприватизации попадает также ряд нефтедобывающих СРП в бассейне Ориноко. Восьмилетний «переходный период» в экономике, по словам Чавеса, закончен – наступает эра «боливарианского социализма».

Шерстяная накидка Чавеса простёрлась над нефтяными интересами BP, ExxonMobil, CNPC, Conoco, Shell и Statoil. «Мы переживаем экзистенциальный момент нашей истории», - заявил десантник-философ. «Всё, что было приватизировано, должно быть национализировано», - считает он. Вечность пахнет... шерстью.

Станет ли больше социализма в Венесуэле – покажет время, но США уже выступили с резкой критикой планов Чавеса. Зато «больше социализма» стало в Европе, причём не только за счёт интеграции бывших стран соцлагеря - с 1 января 2007 г. Словения вступила в еврозону (теперь там 16 стран), а Болгария и Румыния – в Евросоюз (27 стран). Однако на острие социальных противоречий оказались вовсе не они, а вполне респектабельная Франция.

Знаменитый «договор первого найма» спровоцировал взрыв возмущения среди французского студенчества, подхваченный ведущими национальными профсоюзами. Волна многотысячных протестов вынудила французские власти пойти на попятную – контракт первого найма, дающий право работодателю беспрепятственно увольнять молодых специалистов с низкой квалификацией, был заменён мерами господдержки работодателей. Студенты победили правительство.

А вот в коммунистическом Китае их сверстники работают, что называется, за чашку риса – зарплаты по 100-120 долларов в месяц считаются престижными – не помышляя даже ни о каком профсоюзном движении. Парадокс - внуки хунвейбинов, вдохновивших студенческие протесты во Франции и по всей Европе в 68-м, трудятся по 10 часов в день на благо обосновавшихся в Китае транснациональных компаний. Именно туда, подальше от слишком дотошных профсоюзов и поближе к дешёвой рабсиле, переместился центр мирового промпроизводства.

Россия, как всегда, находится в промежуточном положении – по опросам ВЦИОМ, подавляющее большинство россиян уже не боится пойти на конфликт с работодателем при ущемлении своих прав, но, вместе с тем, ещё абсолютно не надеется на поддержку профсоюзов. Конечно, странно рассчитывать на то, чего нет. Скучные, пыльные регистраторские конторы, которые по инерции называют профсоюзами, в лучшем случае ограничивают свою работу сбором грошёвых взносов.

Ещё один парадокс: рост социального и, в частности, профсоюзного движения – это, скорее всего, производная от роста уровня жизни. Крупнейшие международные компании считают развивающиеся рынки бесконечно ёмкими, стремясь продавать на них как можно больше. Но для этого нужно формировать, культивировать потребности на тех рынках, где раньше культивировали только рис. Например – потребность в приличном жилье, стильной одежде, модных гаджетах... Наконец, потребность дать образование своим детям, чтоб не стояли у станка по 10 часов в день.

В результате акулы бизнеса роют яму сами себе – рабочая сила всё дороже, а чашка риса перестаёт быть мерилом всех ценностей. Даже людские ресурсы беднейших стран не бесконечны, потребности всё растут, а к хорошему быстро привыкаешь. И уже через пару поколений эти акулы будут вынуждены вернуться в цивилизованный бизнес – под контроль регуляторов и профсоюза.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.